Канда не ожидал, что Кэмпбэллы так рьяно начнут его ублажать. Причем он совершенно не думал о том, что это будет делать именно Неа. Конечно, Мана положил начало оральным ласкам члена мечника, но Неа то, эх чертов пианист-плут, так ловко перехватил эстафетную палочку, причем почти в буквальном смысле, что у Канды зародились обоснованные подозрения о том, что Кэмпбэлл любил щекотать себе нервишки. Да и не только нервишки. Да и не только себе.
Быть может Неа не так прост, как казался на первый взгляд? Да вон и Мана оказался совсем иным, нежели себе представлял его Канда… Ох уж эти братья, два черта с табакерки оказались такими таинственными. Ладно пианист, который объявился недавно, но Уолкера-то Юу знает пол своей жизни! А тут такое!
Описать получаемое наслаждение было тяжело, брюнет никогда не задумывался о том, что ласки чьего-то рта могут приносить такое упоительное удовольствие. Но теперь то он в полной мере убедился в том, что минет эта штука крутая. Даже от губ парня, который никогда таким не занимался. Интересно каков же по ощущениям минет от профи? Да от того же Маны, например? Нет, конечно Канда не считал своего друга отпетым потаскуном. Но то, как экстазно Уолкер отсасывал своему брату, поселяя того на седьмом небе блаженства, позволило мечнику сформулировать весьма логичное и определенное заключение: Мана умел делать минет. И умел делать это хорошо. Эх как много он оказывается не знает о своем друге…, впрочем, наверное, это не те подробности с которыми делятся друзья при бытовом общении, не касаясь темы интимных подробностей жизни друг друга. А будучи попросту девственником, Канда никогда и не интересовался этой стороны жизни своего друга
Просить какого-то брата конкретно отсосать ему, было уже как минимум поздно. Да в принципе ему было совершенно все равно, кто его ублажает сейчас: разгоряченный своим первым разом, вновь возбужденный от зрелища перед собой и получая дикий кайф от рта Неа, брюнет готов был в принципе кончить уже и во второй раз за сегодняшний вечер. Пожалуй, останавливало его только боль, иногда возникающая на заднем фоне от поломаны ребер, немного отодвигая удовольствие. Да еще иногда легкое касание зубов Неа, все-таки показывалась его неумелость, отдергивало волну накатывающего оргазма. Мечник тогда с легким испугом глядел на пианиста и тут же успокаивался, и снова туманная пелена закрывала его синие очи, превращая те в черные бездны, едва Кэмпбэлл в очередной раз обхватывал его половой член своими теплыми и мягкими губами, заглатывая и манипулируя языком.
Ох, это просто невообразимо! Черт… я сейчас снова кончу. Прикусив губу, подумалось брюнету, надо подумать о чем-то еще… О я б снова засадил Мане, черт у него такой аппетитный зад. Но и у Неа зад отличный, черт я бы засадил и ему… Мм, может тогда я после Маны пристроюсь?
Мечник внимательно наблюдал за тем как Неа продолжал ласкать его член, периодически уступая плоть Юу своему брату, который, как и предполагал Канда, ласкал его совсем иначе.
И вскоре желание постичь очередные Альпы оргазма победило. Буквально через минут пять мусолиния Кэмбпэллом члена японца, Канда зажмурился и тяжело задышал, чувствуя приближающийся поток экстаза. Он слегка содрогнулся и напрягся, готовый вот-вот кончить прямо в рот юноши, который весьма нагло и бесстеснительно ублажал мечника. Правда от стараний Юу, удерживать свой оргазм, из разбитого ранее носа снова пошла кровь, падая теплыми капельками на лица Неа. И вскоре на лицо пианиста закапала не только кровь. Опрокинув голову назад с тихим полурыком, азиат обильно кончил, распространяя свое семя по лицо Неа и даже скорее всего запачкивая и Ману.

Кэмпбелл сам от себя не мог ожидать такого, что он возьмет мужскую плоть и будет ласкать ее, целовать, покусывать, вытворять такие вещи, которые бы никогда в своей жизни не сделал бы. То, что он натурал, уже не сильно верилось, ведь натурал бы сразу же убежал, выговаривая много неприличных слов в их сторону. А пианисту нравилось все это, возбуждало еще сильнее, Канда наверное потом сто раз выругается Мане, что не он стал делать ему минет, а неопытный пианист, но Мане было не до этого. Ведь он полностью занялся своим братом, оставляя на пианиста задачу, ласкать и ублажать японца своим ртом. Что выходило у него не очень, хоть он и старался из-за всех сил, целуя мошонку, проводя кончиком языка по стволу, облизывая головку члена. В какой-то момент, Мана укусил брата, болезненный укус, из-за которого, пианист чуть не откусил азиату, его прекрасный половой орган. От внезапных действий брата, Нея отстранился от плоти Канды, мелко вздрогнув и застонав, уже даже не сдерживая себя, да и зачем? Мана целовал плечи и шею брата, оставляя отпечатки своих зубов. Пианист быстро вернулся к своему делу, продолжая ласкать японца, было тяжело сосредоточиться на минете, особенно когда тебя трахают, кусают, оставляя кровавые отметины, после зализывают их, как будто дикий зверь, который поймал свою добычу. Нея стонал, стонал пока делал, минет азиату, стонал как шлюха, которая получило свою награду. Мана положил свои руки на бедра своего брата, схватив так сильно, оставляя на нежной коже синяки. Брат наверняка уже догадался, что его братик с наклонностями к боли, которую ему сейчас причиняли.
Азиату было уже все ровно, кто ему делает, минет и как он это делает, он получал удовольствие даже от неопытного пианиста. Челюсть начинала уставать, даже ныть, ведь Нея даже не использовал руки, продолжая ласкать языком головку члена, полизывая ее, слегка дотрагиваясь, как порхая по ней, вращать языком вокруг головки, засовывая легонько в отверстие на головке. Буквально через пару минут, ласк пианиста, азиат наконец-то кончил, славу богу, что он не кончил ему в рот, а всего лишь излился на лицо юноши, который вовремя отстранился от плоти Канды. Как же надо было возбудиться, что у азиата пошла кровь из носа, капли попали на лицо пианиста, смешиваясь со спермой азиата.
Уолкер несильным толчком по плечу брата, заставил его снова лечь на спину, подняв бедра пианиста немного выше. Видать терпение у брата закончилось, все это время он сдерживал себя, медленно продолжая двигаться в нем, временами ускоряясь. Опершись рукой об кровать, возле плеча брата, Мана сделал резкий толчок, войдя в брата, не сдержав глухой стон, который пронеся по всей комнате. Движение Уолкера, становились более резкими и сильными. Нея прикусывал губы, когда брат заставил развести ноги,  меняя угол проникновение. Пианист стонал, руками сжимая простынь, выгибаясь в спине, насаживаясь уже на член брата. Как же ему было сейчас стыдно за свои действия, но он хотел еще, он хотел чувствовать брата больше, ощущать, как плоть разрывает его изнутри. Иногда брат наваливался на Кэмпбелла, кусая за шею и оставляя засосы, совершенно забывая, о том, что их увидят. Но ведь никто не узнает, кто оставил ему эти прекрасные засосы.
Как же ему хотелось, чтобы это продолжалось вечность, движение были резкими. Приносящее боль и удовольствие одновременно. Толчки становились все быстрее, Уолкер вплотную прижимался к брату, придерживая у плеч своей рукой себя. Свободной рукой, обхватил взвывающий член Неи, начав ласкать его. Отчего пианист просто уже не мог соображать, что происходит, ему оставалось лежать на кровати, выгибаться от резких и болезненных толчков и издавать стоны. Сорвавшись на сильные, даже жестокие толчки, Уолкер проникнул в брата до упора, протяжно застонав. Конечно же, пианист тоже не стал себя сдерживать, кончив после брата, издавая уже хриплый стон. Нея чувствовал, как по всему телу пробегает мелкая дрожь. Наконец-то он смог спокойно выдохнуть, пока брат слизывал остатки спермы, со щек брата. Пианист не хотел, чтобы брат выходил из него, было так горячо, что хотелось, чтобы это продлилось хоть еще пару минут. Прикрыв глаза, Кэмпбелла клонило в сон, да не удивительно, он чувствовал сильную усталость, он был готов уснуть вот так, с братом который не выходил из него, продолжая отдыхиваться после секса.

Отредактировано Nea D. Campbell (2017-01-22 19:41:59)

- Разбудишь брата - укушу, – не то огрызнулся, не то так просто показалось Канде, но ответил Мана и посмотрел на своего друга, протягивая упаковку с салфетками.
Японец взял их и благодарно кивнул, вытащив парочку, приложил к своему носу, вытирая его. Кровь почти прекратила течь, а значит можно было встать с кровати и уйти, например, к себе. Стеснять Ману он не хотел, а втроем они тут не поместятся. Д уж и чего говорить, из всей троицы только Канда спокойно без особых усилий может уйти отсюда.
- Я живой. Сам-то как? – Едва Юу скомкал салфетку, как Мана задал ответный вопрос. Брюнет повернул голову к другу и шмыгнул носом, усмехнулся и лукаво подмигнул:
- Живее всех живых, Мана.
Мечник тихо зевнул, прикрывая рот кулаком. Охнул от легкой боли в ребрах и ловко вскочил с кровати Уолкера.
Неа уже спал во всю и просто не слышал друзей, да если и слышал, то во всяком случае не подавал вида.
- Я, наверное, пойду к себе. Все-таки, тебе поспать тоже не помешает, а на полу будет неудобно и холодно. А так ляжете вдвоем, тепло, уютно и приятно, – азиат снова подмигнул и усмехнулся. так штаны на мне, носки… кеды. Так вон они. Черт, неловко как-то. Блин что обычно делают после секса? на лице Юу было явное и дикое замешательство, парень словно нервничал перед серьёзной встречей. Что сказалось на его манипуляции с кедами, он перепутал левый и правый.  Чертыхнулся и переодел обувь, в этот раз правильно.
- Да, знаешь, я действительно пойду, - повторишь, Канда немного прикусил губу и смущенно посмотрел на Ману, кончик ушей японца просто горели красным пламенем. На ощущение так и вовсе сгорели уже. Юу и подумать не мог, что переспит со своим другом. Причем переспит таким именно образом, принимая участье в групповухе.
- Мне вставать рано, если встану конечно… А уже поздно. На завтра планов много, да. – предложение было из разряда «абы найти причину чтобы свалить». Единственным планом на завтра у японца была встреча с каким-то мотоциклистом, который обещал покатать его на мотоцикле. Но это будет только поздно вечером.
Тяжело вздохнув, юноша еще раз посмотрел на Ману, потер свой затылок и развернулся к двери, на прощание кинув:
- До встречи, Мана. И спасибо.

Комната 42. --->

Нея проснулся от резкой боли в пояснице, ночные посиделки прошли удачливо. Приоткрыв глаза, пианист приподнялся с кровати, точнее с брата. Оказывается все это время, он спал на коленках у Маны, который отдыхал, прижавшись к стенке. Как он так мог уснуть. Тихо усмехнувшись, Нея поправил челку брата, внимательно осматривая лицо. Ему не хотелось разбудить его, потому что ему придется с ним разговаривать, что произошло ночью. Пианист сразу же покраснел, как девчонка, щеки горели, как созревшие помидоры. И что мне ему сказать? Как себя ввести? Хорошо хоть совесть его не мучала, и на том спасибо. Но вопросов было слишком много, на которые он даже не хотел знать ответ. Но мне же понравилось… Прикусив чуть нижнею губу, Нея провел ладонью по щекам брата, замечая какая у него мягка кожа, будить его совсем не хотелось, ведь ему тоже досталось. Убрав руку, грустно выдохнув, пианист решил осмотреть комнату, как только он чуть сдвинулся, по всему пробежала мелкая дрожь, отдавая на позвоночник. Было больно, боль была не приятный, наоборот, видать, он и правда мазохист. Продолжая тихо вздыхать, Нея пытался сползти с кровати так аккуратно, чтобы не потревожить Ману, который точно будет жаловаться потом на боль в спине. Еще раз, посмотрев на сонного брата, улыбнувшись и подметив, что он такой же красивый, как и в их последнюю встречу. 
Встав с кровати, Нея чуть не завалился обратно, ноги совсем не хотели слушаться, но нужно было подняться, или завалиться обратно на кровать. Но он уже проснулся, а вообще, сколько они спали? Подойдя медленно к окну, пианист приоткрыл чуть шторы, заметив, что на улице уже давно светит солнце. Поморщившись от резкого света, юноша закрыл шторку, повернувшись обратно. Пока брат спит, можно осмотреть его место обитания, да и продумать, что он ему скажет. Врать ему точно не хотелось, ему понравилось, даже очень. Впервые в жизни он почувствовал такое наслаждение. Теперь он точно знает, что секс с мужчиной может быть таким приятным. Хотя он и утверждал себя, что он истинный натурал, и никогда не ляжет под мужчину. Да и точно не буду сосать чей-то член. Вспомнив вчерашнюю картину, как он целует член мужчины, вводит по нему своим языком, задевая временами мошонку. Отчего он снова покраснел, не забыв поддерживать плед, который стащил, ведь не будет же он ходить голым по комнате брата?
На первое что обратил свой взор Нея, была стена, украшали ее рисунки. Много рисунков, все они были написаны в разных стилях, но на них можно было увидеть юношу, похожего толи на него, толи на его брата. Пианист пару минут осматривал каждый рисунок, они были прекрасны, хоть некоторые и были набросками. Значит, брат стал художником. Облизнувшись, юноша продолжил рассматривать комнату брата. Заметив огромное зеркало, зачем такое большое? Моргнув пару раз, пианист добрался и до него. Первое что ему попалось на глаза это засосы на шеи, на плечах, покрасневшая от поцелуев кожа. Боже, как же стыдно. Юноша подошел поближе к зеркалу, положив ладонь на него, внимательно рассматривая засосы на шее.

Отредактировано Nea D. Campbell (2017-01-28 18:35:35)

Он никак не мог смериться, что ему понравилось все это, в голове сплывали моменты прошлой ночи, как его брат делает, минет, ласкает его тело. Вот снова, возбуждение накрыло его полностью, покраснев как помидор. Он даже не заметил, как к нему подошел брат, он просто стоял и смотрел в зеркало, краснея как девушка. - Мы действительно даже чересчур похожи, - послышалось за спиной пианиста, брат осторожно приобнял брата за пояс, прижавшись к нему вплотную. И правда, они же все-таки близнецы, волосы были растрепаны по сторонам, а оба краснели как девицы. Мана смотрел на него через отражение, рассматривал укусы и засосы, которые сам и оставил, как будто он делал это специально, показывая, что он принадлежит только ему. – И правда, - только через пару минут смог ответить пианист, он не мог отвести свой взгляд от своего брата, какой же он был красивым, неудивительно, что у него такой опыт, ведь за Кэмпбеллом не раз уже бегали мужчины, предлагая провести с ними страстную ночь. – Прям как две капли воды, только ты все ровно красивее, - чуть кивнул пианист, заметив, что брат отвел от него взгляд, продолжая краснеть.
- Думаю, нам есть что обсудить, - спокойно произнес Мана, да Нея ждал этого разговора, ведь лучше сейчас, чем потом. Да и держать в себе, не очень хотелось, терзать себя сомнениями, о том, что произошло. Было это случайностью? Или гормоны сыграли свое. Нужно было все поставить на свои точки, решить, как они будут действовать дальше. Возможно, пианист бы согласился продолжить втягивать себя в новую рутину. - Но сначала нужно принять душ и обработать.... возможные повреждения, а после предлагаю спуститься в бар и там за бокалом горячительного обсудить все... вопросы, - внес предложение Мана, прикусив губу, и вернув свой взгляд на брата. Вот что он хотел сейчас больше всего, это душ, ему нужно было смыть остатки прошлой ночи, он обдумывал обыскать в этом здании ванную, чтобы не будить брата. Но ему дико повезло, что Мана проснулся и сразу же начал с этого. – Как будто ты читаешь мои мысли, - усмехнулся Кэмпбелл, продолжая смотреть в зеркало. – Только я не знаю, смогу я дойти до душа…а вот выпивка, - он аж загорелся, от одной мысли об алкоголе, возможно хоть он сможет, угомонить адскую боль в поясницу и в его прекрасной пятой точки. – Так что, введи меня куда угодно, сегодня я весь твой!-

Отредактировано Nea D. Campbell (2017-01-29 16:59:13)

- Чтобы ты был снова весь моим, нужно пару дней подождать. Иначе будет больно, - подмигнул Мана через отражение, обнимая своего брата крепче, прижимая его к себе. Он бы не отказался от продолжения, он бы даже попросил своего брата повторить, но тело бы просто не выдержало, очередную порцию ласк. Тело ныло от усталости, а движение приносили боль в пояснице, и ниже. – Я буду ждать вечность,-усмехнулся Нея, положив свои ладони на руки брата. – Даже скажу, что мне понравилось это… - уже тише произнес пианист, стараясь отвести взгляд от брата, ему было стыдно, ужасно стыдно, сердце готово было выскочить из груди. Но он старался скрывать свою красноту, пытаясь отвлечься от левых мыслей. Нужно думать о пианино, только не о полуголом брате, который стоит и обнимает меня. Сглотнув, Нея продолжал смотреть куда-то в сторону, вспоминая все дела, которые он обязательно сегодня должен сделать. И обязательно принять душ, вот только с одеждой будут проблемы. Посмотрев через зеркало, на разбросанные и мятые вещи, Нея понял, что ему сегодня придется украсть одежду у брата, или ходить голым по театру. - Я помогу добраться и до душевой, и до бара, разумеется, ты не тяжелый, так что проблем не будет, - и вот снова брат напомнил о себе, а хотелось еще хоть чуть постоять вот так, чувствовать его дыхание на затылке, ощущать, что ты нужен кому. – Ну, ты прям так сказал, как будто я ходить не могу, - надув одну щеку, убрав свои ладони с его рук. – Прям обидно стало, от твоих слов. – Сложив руки на груди, юноша, продолжал смотреть куда-то в сторону. Сейчас ему хотелось только две вещи, это выпивка и душ. Так он решил для себя, чтобы отвлечься от левых мыслей.  Но не тут то было! Брат схватил его на руки, так резко, что Нея что и успел только охнуть и тихо забурчать на него, ну вот теперь он точно как принцесса, которую несут в ванную, чтобы полностью отмыть. Я ему это припомню. Сопротивляться он не стал, да ноги болели, как и все остальное, но дойти до ванны он точно смог! Всю дорогу до ванной комнаты, которая, кстати, находилась, прям в комнате, юноша тихо вздыхал и фырчал.
Ванная комната была небольшая, совмещенная с душем и унитазом. Зато бежать далеко не надо. Подметил про себя Нея, внимательно рассматривая каждый уголок помещения. На двери висели пару полотенец, а под ванной находился тазик, стиральный машинки он не заметил, да и куда она поместиться? Тут и двоим тесно уже. Облизнувшись, пианист обратил своего внимание на зеркало, под котором находилась небольшая аптечка. Зато уютно, даже очень. Осторожно усадив пианиста на край ванные, Мана приступил настраивание воды. Нея сидел спокойно, временами покачивал ногами, наблюдая за водой, которая медленно набиралась в ванне. - Сейчас тебя отмоем и надо будет обработать повреждения. Это немного смущающе, но, думаю, ничего страшного не будет,-слова брата были успокаивающие, пианисту даже показалось, что брат мурлыкал во время этих слов. Отчего Нея не смог сдержать лукавой усмешки. Вот только потом ему в голову дошли слова брата, стоп, смазать, что смазать? У него же вроде ничего не болит, кроме пятой точки и пояснице. Моргнув пару раз, не переставая смотреть на брата, Нея заметил, что брат стал добавлять в воду какие-то травы, почувствовать он их, конечно, не мог, походу ему все-таки придется дойти до врача. - А потом пойдем пить и разговаривать. Забирайся, -добавил он, когда набралось достаточно воды. Нея приподнялся с ванные, решив, что ему нужно снять носки, единственное, что осталось на нем с прошлой ночи. Смущенно развязав свое полотенце на бедрах, аккуратно сложив и положив куда-то в сторону. Только вот чего он стеснялся, брат уже видел всю красоту его тела, да даже больше. – Да, да, хорошо, мамочка… - облизнувшись, Нея аккуратно переступил порог ванные, чтобы не навернуться снова и не поцеловаться в этот раз с кафелем или еще чем. Залезая полностью в ванную и усаживаясь в нее. Довольно и тихо застонав, как же он этого ждал.

Отредактировано Nea D. Campbell (2017-01-29 23:55:31)

Намылив мочалку, Мана принялся намыливать тело брата, проведя по шею, спустившись к ключицам, делая аккуратные, но ровные движения. Пианисты оставалось закрыть глаза, расслабившись развалиться в ванной и получить удовольствия. Мысли совсем покинули его головы, а легкое возбуждение ушло на второй план. Но недолго ему пришлось расслабляться, получив от брата вторую мочалку, Нея приступил намыливать свои бедра, спустился к паху, но долго он там не задерживался. Юноша посмотрел на брата, который наливал жидкость на ладони, слегка растирая его между руками, а потом аккуратно приступил наносить на волосы,  массируя в кожу головы. - Прикрой глаза, - попросил брат, смывая душем шампунь, пропуская мягкие пряди волос, между пальцами. Нея жмурился, чтобы жидкость не попала ему в глаза, не хватало еще получить раздражение, или еще что. Вода с душа, попадала временами на губы, отчего пианист все время облизывался, слизывая с губ капли воды и тихо матеря себя. Вода же была мыльная. Привкус был неприятным, но не таким и смертельным. В какой-то момент, Мана остановился, убрал свои пальцы от брата, как будто завис на пару минут, Нея закашлял, прикрывая рот рукой, намекая, что не может вот так долго сидеть под струей воды, с закрытыми глазами.
Уолкер пришел в себя через какое-то время, пианисту оставалось сидеть под струей душа и тихо бурчать себе под нос. Хотелось узнать, о чем он так там задумался, что совсем забыл про своего брата, который уже не мог находиться в воде. Нея не любил долго находиться в воде, у него не было никаких детских травм или еще что. Он просто не любил ее и все. Когда брат наконец-то закончил, пианист понял что теперь время помочь брату принять ванную. Приподнявшись, Нея придерживался одной рукой об бортик ванные, чтобы не поскользнуться и не упасть, полностью поднявшись, юноша пристал перед братом во всей своей красоте. Давая брату полностью рассмотреть его татуировку, бедра, на которых остались красные  отметины с прошлой ночи. Долго он так стоять не смог, хоть и хотел дать больше времени на просмотр своего неплохого тела. Вылезая из ванной, пианист дотянулся до полотенца. Которое весело на дверной ручки. Обмотав его вокруг своих бедер, юноша был готов приступить теперь к своему брату. – Ну вот, я теперь готов… так что пришло твое время, - подло усмехнувшись, проведя ладонью по мокрым волосам, юноша направился к своему брату, помогая стянуть с того полотенце, которое он когда-то успел на себя намотать.
- Не волнуйся, я конечно не такой профи как ты… но постараюсь быть нежным с тобой…- Голос пианиста дрожал, он из-за всех сил старался не подавать вида на это. Перед ним стояла точная его копия, причем голая, а ведь пару минут назад, он делал то же самое перед ним, они были похожи во всем, ключицы, живот, бедра, и тут его взгляд упал на пах брата и его половой орган. Нея снова засмущался, сразу же отведя взгляд в сторону, надеясь, что брат не заметит. Как его брат пялился на него, снова краснея. – Так ладно, - набрав воздух в легкие, пианист помог брату залезть в ванную, придерживая его за руку. Так Нея, соберись, думай о том, что тебе надо отмыть брата, не думай о том, как трахает тебя в душе, прижимая к стенке и нашёптывая пошлые фразы. Кэмпбелл со всех сил старался сосредоточиться на мочалке, который он взял и крутил в руке, внимательно наблюдая, как брат залезает в ванную и удобнее устраивается в ней. – Надеюсь ничего страшного что сначала ее принял я… - Решил нарушить тишину, ляпнув что-то глупое, не мог он просто стоять, молчать и наблюдать. Когда брат все-таки смог устроится в ванной, Нея присел рядом с ней, взяв с краю баночку, где было большими буквами написано «Гель для душа!». Нанеся данную смесь на мочалку, юноша приступил к намыливанию своего брата. Движение его были неловкими, он старался не давить мочалкой на кожу брата, старался делать все аккуратно. Так, сосредоточься, хватит пялиться на ключицы брата. Облизнувшись, Нея приступил к животу брата, временами задевая случайно пах. А может и не случайно. Кожа брата была нежной, не удивительно. Ведь у него столько разных трав. Нужно будет потом посоветоваться с ним, насчет хорошего крема для лица. Усмехнувшись, пианист прикрыл глаза, приступив к спине.
- Теперь волосы, - закончив с намыливанием брата, пианист, так же как и Мана, вручил ему мочалку в руки, потянувшись за шампунем, которым Уолкер, намыливал ему волосы. – Ужас брат, у тебя все с травами… - вздохнув, Нея выдавил содержимое на свое ладони. Приступив к волосам брата.

Нея внимательно слушал брата, пока тот рассказывал про травы и у кого он их приобретает. Видать брат ненавидит все, что сделано на фабриках, и предпочитает больше натуральные вещества. Пианисту всегда было все ровно, чем он моет свои волосы и натирает свое тело. Да и о внешности он не сильно беспокоилось. Юноша всегда был красив и неотразим. А вот самооценка точно была на высоте. Пока Мана рассуждал о своих травах, пианист натирал средство на волосы брата, стараясь не отвлекаться. Сначала он взял расческу, он читал в каком-то из журналов, что перед тем как начать мыть длинные волосы, их нужно тщательно расчесать, перед тем как наносить шампунь или как любил брат, собственно произведённое средство из трав. Мана прикрыл глаза, видать, чтобы средство не попало ему в глаза, неслышно застонал, от удовольствия. Нея даже удивился, ведь он впервые моет кому-то волосы, конечно, он старается и очень, каждое его действие было продумано. Брату нравилось, и очень, ведь через пару минут, он откинул голову назад, подставляясь, пока пианист продолжать ласкать его волосы своими ловкими пальчиками. Нея недолго возился с этим, уже через пару минут, он попросил брата закрыть глаза, чтобы средство не попало в них, начав смывать смесь с его волос. Тщательно, промывая каждую прядь, под мощной струей воды, которая лилась с душа. Вот и все. Выдохнув довольно, Нея протер руки об свое полотенце, приподнимаясь с пола, на котором сидел на коленках все время, пока мыл брату волосы.
Пианист думал, вот оно, все, дела сделаны и теперь можно будет идти в бар, где он сможет спокойно поговорить с братом, после конечно пару рюмочек, которых принят. Но не тут-то было, он смог забыть о самом главном, что было не сильно удивительно. - Я сейчас покажу, как обрабатывать... кхем... повреждения после секса, если таковые есть. снизить дискомфорт после анального секса, скажем так, - Мана почему-то смутился от слов и даже покраснел. Только потом до него окончательно все дошло. Уолкер потянулся до аптечки, доставая оттуда мазь, что на ней было написано, пианист не успел рассмотреть. Брат выдавил на пальцы смесь, выдохнул, Мана оперся одной рукой о кафель, выгнувшись немного, а вот вторую, завел, себе за спину доставая до своего ануса. Ох, черт. Прикрыв ладонью лицо, он не мог на такое стоять и смотреть спокойно. Для него это было слишком. К такому его жизнь точно не готовила. Кэмпбелл старался дышать ровно, чтобы не показывать, что он снова возбудился, конечно, долго он не мог не смотреть, как брат ввел в себя пальцы, боже, выглядело это божественно. На минутку он даже подумал о том, чтобы как-нибудь поменяться местами в ролях. Но он бы ничего толком не смог сделать, только, как и азиат, порвал его. Или сделал хуже, как он это умел. Уолкер уже делал несколько плавные поступательные движение, чтобы средство попало в прямую кишку? Лучше о таком не думать, а просто стоять, с приоткрытым чуть ртом, и временами сглатывать слюну, которая слишком быстро накапливаясь во рту. Не хватало еще при нем пускать слюны. Так что Нея старался выглядеть серьезным, не подавать вида на возбуждение, которое медленно, но верно давало по мозгам пианиста. – Ам, - только через пару минут, как брат закончил обрабатывать свои раны, Кэмпбелл смог хоть что-то выдать из себя. – Теперь я точно буду знать, что делать после секса…анального, да..- Взгляд он отвел в сторону, да и самому хотело убежать подальше и избавится от резко нахлынувшего на него возбуждения.
- Как-то так... сам справишься или на первый раз лучше я тебе помогу? – предложил свою помощь брат, споласкивая пальцы от крема, или что там было. После чего вылез из ванной, закутываясь во второе полотенце. А вот пианист стоял как скопанный, он просто не знал, что ему делать, согласится на предложение брата? Но в то время это было ужасно стыдно, хоть ночью он делал с ним что хотел, да и тот не сильно сопротивлялся ему. – Мм..- Сглотнув, Нея облизнул нижнюю губу, обойдя брата, взял тюбик, с гелем, внимательно рассматривая его, стараясь не смотреть на брата, ведь он снова горел, ему даже не помогали воспоминания о песнях известных композиторов. – Я постараюсь сделать все сам, только это… - Кэмпбелл старался говорить тихо, чтобы не подавать внимание на его дрожащий голос. – Не смотри, а то мне как-то не по себе, - смерившись с тем, что ему все ровно придется это делать, пианист стянул полотенце со своих бедер, положив на бортик ванные, смущенно выдавливая содержимое тюбика на свои пальцы. Руки дрожали, о чем бы он ни думал, ему это совсем не помогало. Раздвинув чуть ноги, завел руку за спину, нанося сначала крем на кольцо мышц, а после, матюгнувшись на всю свою жизнь, сразу же ввел в прямую кишку один палец. Он никогда так не сожалел о действиях, было больно, ужасно, прогнувшись чуть вперед, второй рукой хватаясь за раковину, Нея почувствовал, как по всей спине пробежала адская боль, сопровождаясь мелкой дрожью. Отлично, ты молодец. Зажмурившись, пианист со всей силой подавался не закричать на всю комнату. А он еще думал о продолжение, славу богу хоть сесть может на свою пятую точку. Кэмпбелл пытался привыкнуть к новым ощущением, стоя так пару минут. Так, вроде не так уже и больно. Сколько он так простоял, сам не знает, главное побыстрее закончить со всем этим. Делая какие-то глупые действия своими пальцами, юноша пытался смазать место, которое горело, но больше это было похоже на то что, он растягивает себя, приготавливая к новому акту. Долго это не длилось, как Нея просто не мог продолжать это, вынув палец, юноша сразу же приступил смывать смесь. – Давай не будем это обсуждать… никогда, - взяв полотенце с бортика ванные, юноша снова намотал на свои бедра, развернувшись к брату, который стоял напротив его и внимательно наблюдал за ним. – О да, точно! У меня же с одеждой проблемы, - таким образом, он просто решил перевести тему. – Не сможешь одолжить свою? -

Отредактировано Nea D. Campbell (2017-02-01 22:01:30)